Дай мне шанс - Страница 28

— Ничего, — продолжала защищаться она. — Ничего особенного.

— Глупо отрицать очевидное.

— Мама, ты преувеличиваешь.

— Нет, потому что ты реагируешь не так, как обычно. — Глэдис видела дочку насквозь. — Я ничего тебе не запрещаю, это целиком и полностью твое дело. Только, пожалуйста, будь осторожна!

— Я буду, — пообещала Кайли.

Она позволит себе еще немного помечтать. Позабыть на один вечер, что сегодня она позвонила Джону и рассказала про сделку с Крафтом и его компанией. Что Джон обрадовался и побежал делать подкопы — и скоро, если он поведет себя так же умно, как в случае с «Брэдли», «Филадельфия текникс» тоже исчезнет с горизонта. Кайли представила себе расстроенное лицо Дэвида, и стало ясно, что долго она не продержится.

Либо расскажет все ему (возможно ли это?), либо уйдет.

Но куда уходить? И как ему рассказать? Дэвид говорил, что ненавидит лицемерие. Он не простит ее. В любом случае с «Лавандой» придется расстаться.

Кайли все равно, выгонит ли ее Дэвид, потому что она признается, или она сама уйдет, ничего не объясняя. Для мамы — все равно. Это потеря единственного источника дохода. Нужно уже сейчас найти подработку и сидеть ночами, хотя с этого накапают, конечно же, слезы. Ах, ну почему она не компьютерный гений, не уникальный специалист в какой-нибудь области, где ее умения и таланты нарасхват? Она отлично умеет приносить кофе и отсылать факсы. Но она не способна одним чохом заработать миллион. Да и не нужен ей этот миллион. Только несколько тысяч — на лечение мамы…

Одеваясь перед походом в театр, Кайли думала и думала об этом. Кредит за дом еще не выплачен. Взять еще один кредит? Вряд ли ей это удастся. Сейчас самое лучшее — оставаться на месте и подчиняться Джону… только вот долго ли это может продолжаться? Дэвид ведь не дурак. Рано или поздно он сообразит, что сделки не могут уплывать из рук просто так, лишь из-за патологического невезения.

И все же на вечер Кайли решила забыть об этом. Это трусость, это бегство от проблем, она знала. И сама себе она не нравилась. И все же… Она простой человек и подвержена слабостям. Она может себе солгать, даже зная, что это ложь.

Дэвид приехал чуть раньше и зашел в дом поздороваться — Кайли наконец познакомила его со своей матерью. Глэдис окинула его внимательным, практически рентгеновским взглядом, еле заметно одобрительно кивнула и нейтральным тоном пожелала приятного вечера.

— У вас красивая мама, — заметил Дэвид уже в машине.

— Да.

— Наверное, у нее всегда было очень много поклонников?

— Не всегда, но было. Хотя она не слишком их привечала.

— Понятно.

Ничего тебе не понятно, подумала Кайли. Ты вырос в большом доме, называемом ранчо, тебе ни разу в жизни не приходилось считать центы, ты привык к тому, что на заднем дворе у тебя лошади, а чай подает вышколенная горничная. Ты — принц, не понимающий, в чем состоят обязанности нищих. Тех, кто колыхается вместе с серой массой и никогда, никогда не сможет выплыть.

Конечно, деньги не решают все. За них не купишь дружбу и любовь — но, черт возьми, здоровье за них иногда купить можно! И это невозможно, пока не заработаешь много денег, которые вроде бы не важны.

Если, не приведи Господь, кто-то из твоих родных заболеет, Дэвид Элсон, его положат в хорошую клинику и решат текущие проблемы. Конечно, от тяжелых случаев, от болезни и смерти не застрахован никто. Бывает, что не смогут помочь все деньги мира. Но бывает, что небольшая сумма денег определяет — жить человеку или нет…

Кайли молчала, не желая сболтнуть лишнее. И Дэвид, словно почувствовав это, перевел разговор в иное русло.

Он вообще сегодня опять стал иным — беззаботным, веселым, и глаза странно блестят, словно в предвкушении. Дэвид рассказывал Кайли о том, что собой представляют бродвейские шоу и как они возносятся и исчезают, и какую приносят прибыль, и как зажигаются и гаснут звезды.

Они приехали вовремя, несмотря на пробки, и оказались в толпе радостно переговаривающихся людей. Кайли обратила внимание, что вокруг много туристов — звучала речь на разных языках, неамериканцы практически сразу угадывались в толпе.

— Вы прекрасно выглядите, — сказал Дэвид, когда Кайли сняла пальто.

— Спасибо.

Она выбрала для похода в театр старенькое, но хорошее и очень шедшее ей черное платье с блестками, похожее на то, что было у Мелани Гриффит в «Деловой девушке». Оно выгодно подчеркивало фигуру и, что немаловажно, Кайли себя прекрасно чувствовала в нем — словно вторую кожу натянула. Судя по восхищенному взгляду Дэвида, выбор оказался правильным. Или Дэвид — слишком уж непритязательным.

Интересно, много ли у него было женщин? Пока Кайли слышала лишь одну историю — про ту красотку, что собиралась слишком долго, — но несложно сообразить: такой мужчина, как Дэвид Элсон, всегда привлекал женский пол и будет привлекать. Это что-то на физиологическом уровне, когда мозг не участвует в обработке поступающей информации, а мигающие красные буквы «нельзя» испаряются, словно по волшебству. Просто смотришь на него и понимаешь, зачем высшие силы сотворили мужчин.

Откуда все-таки берется это глупое, иррациональное желание знать, с кем раньше объект твоего интереса пил текилу, целовался в губы, кому подавал пальто и с кем хохотал так, что потом болел живот и трудно было дышать? Откуда это желание — просто ли оттого, что хочется как можно больше знать о человеке, который тебе понравился, или оттого, что не хочется совершить тех ошибок, которые совершили предыдущие пассии? Чтобы самой стать пассией? Господи, слово-то какое противное!